Вадим Акимович Березовский – выдающийся украинский физиолог, автор 46 запатентованных изобретений. Работая в Институте физиологии НАН Украины, он поднял на новый уровень биофизические методы лечения человека. В частности, созданные профессором Березовским генераторы искусственного горного воздуха стали новой вехой в немедикаментозных подходах медицины и используются сегодня не только в Украине, но и за ее пределами. Этот опыт обобщен в монографиях ученого, первая из которых вышла в 1975 году, а последняя – «Природная и инструментальная оротерапия» – увидела свет в этом году. А еще Вадим Акимович – увлекательный собеседник. В свои 80 лет он сохраняет завидный интеллектуальный тонус и хорошую физическую форму, что является прямым подтверждением его глубочайших знаний в области физиологии.
Вадим Акимович, что Вам помогает делать свою работу в такой не слишком благополучной стране, где медицина и наука не получают ни должного понимания, ни финансирования?
Действительно, наука в моем лице получает 0,75% финансирования на протяжении всего последнего года. Бывало и хуже, ведь в 2001 году нас отправили в отпуск за свой счет на три месяца, а в 2002 – на полгода. Но ведь ученого заставляют интенсивно работать не финансовые обстоятельства, а увлечение своей работой! Я занимаюсь физиологией со второго курса мединститута, когда стал участником студенческого научного кружка. Я просиживал часы после занятий и даже по ночам – работал с собаками, лягушками, морскими свинками. И мне это было очень интересно, потому что академик Георгий Владимирович Фольборт, который заведовал тогда кафедрой физиологии Киевского мединститута, и его помощник Владимир Вениаминович Фролькис, который был доцентом на кафедре, увлекательно читали этот курс. Я тогда понял, что все секреты нашей жизни хранятся в законах, записанных в организме с момента его рождения, а человеку надо знать эти законы и подчиняться им.
Много ли остается в физиологии человека «белых пятен» – явлений неисследованных или необъясненных наукой?
Начнем с того, что медицина и наука – это несколько разные понятия. Если в науке, как, например, в математике, существует четкая зависимость между А и В, то в медицине таких зависимостей нет. Физиология – это часть биологической науки и медицины. Физиологу нужно получить цифры, данные, рассчитать достоверность различий, установить закономерность. Но, кроме этой общей закономерности, существует еще и бесчисленное множество неизвестных нам индивидуальных особенностей, с которыми сталкивается каждый врач. А их ни в «Google», ни в учебниках не найдешь. Потому что организм обладает колоссальным количеством степеней свободы. Генетическое разнообразие особей в популяции определяет совершенно разную их реакцию на один и тот же раздражитель. Вот это – та часть медицины, которая еще не освоена наукой.
Можете привести примеры из этой области неосвоенного?
В медицине бывают совершенно уникальные ситуации, когда заболевание ни с того ни с сего появляется или так же необъяснимо исчезает. В мировой литературе описаны несколько достоверных случаев самоизлечения человека от рака – вообще без каких-либо усилий. Другой пример: если заморозить человеческую кровь, то 95% эритроцитов гибнут при размораживании – кристаллы льда разрывают их оболочки и разрушают клетки. Вопрос: Что позволяет оставшимся 5% красных кровяных телец уцелеть? Никто до сих пор не знает ответа.
Подобные явления касаются и популяций животных. Скажем, мы берем три десятка белых лабораторных крыс, помещаем их в барокамеру и «поднимаем» на смертельную для них высоту – 12 тысяч метров (человек при резком поднятии гибнет уже на высоте 8 тысяч метров, у крыс этот порог выше). И вот мы держим крыс полминуты в условиях, несовместимых с их жизнью, потом «опускаем» – все погибли, а две-три особи через минуту начинают дышать. Они выжили! Почему? Видимо, в их организме были заложены какие-то генетические, биохимические или физиологические характеристики, позволившие им выжить.
Еще один пример – дети одинакового веса, роста, возраста и даже знака зодиака могут по-разному реагировать на стресс или другие раздражители. Наши гены и особенности их поведения – далеко не полностью разгаданный ребус.
В Вашей врачебной практике бывали случаи, когда проблему больного помогало разрешить что-то, скажем так, иррациональное?
Первые годы после окончания мединститута я работал детским невропатологом на Волыни. Однажды во время ночного дежурства ко мне привезли пятилетнего мальчика с сотрясением мозга – он забрался на крышу сарая, упал оттуда и потерял сознание. Я осмотрел его: перелома шейных позвонков нет. При простом сотрясении мозга достаточно, чтобы пациент отлежался, и мозг самовосстановится. Но мальчик оставался в бессознательном состоянии, причем с каким-то странным выражением лица. И я, сам не зная почему, говорю медсестре: «Промойте ему желудок». Опытная медсестра смотрит на меня широко раскрытыми глазами: зачем промывать желудок при сотрясении? Но она выполняет мое распоряжение. И – что вы думаете – из желудка вымывается белена. Оказалось, ребенок наелся ягод этого ядовитого растения, а потом уже залез на крышу, где потерял сознание и упал. Если бы мы не промыли желудок, он постепенно уходил бы во все более глубокий наркоз и умер. Но почему я решил промыть желудок? До сих пор не знаю.
Интуиция?
Да. Если врач не является догматиком и сочетает знания с интуицией, он оказывает больному гораздо больше помощи, чем любой компьютер. Кстати, Николай Михайлович Амосов в свое время настаивал, что вскоре компьютер будет ставить диагнозы и лечить, а врачи станут лишь контролировать процесс лечения. Но в последние годы жизни, во время одной из его лекций я спросил об этой точке зрения. Он ответил: «Компьютер – это хорошо, но опыт и знания врача – лучше».
Вы разработали инструментальную оротерапию – метод лечения искусственным горным воздухом. С чего начинались эти открытия?
Еще врачи древности, такие как Гиппократ и Авиценна, знали о пользе горного воздуха. Этим вопросом занимался и мой учитель академик Николай Николаевич Сиротинин, и его учитель Александр Александрович Богомолец. Под руководством Сиротинина проводились ежегодные экспедиции в горы с участием больных бронхиальной астмой, анемией, шизофренией. И там, на разных высотах, методом ступенчатой адаптации мы проверяли, какие болезни поддаются лечению горным воздухом. Самым очевидным результатом было прекращение приступов астмы. Но потенциал горного воздуха значительно шире – он лечит не только астму и ряд форм туберкулеза, но и различные анемии, аллергии, гастриты, заболевания сердечнососудистой системы, радиационные поражения легкой и средней тяжести, депрессии, бессонницу.
За счет каких процессов достигается эффект?
Этот воздух идеально чист, но главное то, что в нем более низкое парциальное давление кислорода. То есть, в горах у человека начинается легкое кислородное голодание. И мы нашли ту зону, когда недостаток кислорода уже оказывает лечебный эффект, но не вызывает подавляющих или угнетающих реакций. В первую очередь, он увеличивает содержание гемоглобина в крови и количество капилляров в разных тканях организма. Все органы: и легкое, и сердце, и мозг начинают лучше снабжаться кровью. Например, на 64% увеличивается кровенаполнение сердечной мышцы. Кроме того, горный воздух умеренных высот стимулирует размножение стволовых клеток, расслабление гладкой мускулатуры внутренних органов, выделение «гормонов радости» – эндорфинов, вызывает прилив энергии, рост работоспособности и другие положительные реакции.
Впрочем, это была только половина дела. Основным нашим достижением стало то, что мы научились находить для каждого человека тот индивидуальный уровень снижения парциального давления кислорода, при котором его органы и ткани начинают активнее работать. Подчеркну: это только начальная стадия гипоксии, когда никакого урона организму нет. Доза гипоксии определяется по суммарному воздействию недостатка кислорода и длительности этого воздействия. В общем, горный воздух – золотой ключик, но его нужно подбирать к каждому человеку, как к замочной скважине. Потому что одному пациенту нужна высота в600 метров, а другому – в 1200, одному нужно пробыть там две недели, а другому – не более одной.
Так Вы создали новые приборы биофизической медицины: камеру искусственного горного климата «Оротрон», а потом и индивидуальный аппарат искусственного горного воздуха «Борей».
Мы сумели приблизить высоты гор к уровню моря (смеется). Это было непросто. Мы начали эту работу еще во времена СССР, испробовали все способы воспроизведения искусственного горного воздуха, которые известны физике и химии. Оказалось, что самым приемлемым является биофизический принцип разделения молекул атмосферного воздуха при их прохождении через полупроницаемые мембраны. Необходимые нам полимерные мембраны производила Япония, они использовались в военной авиации и были для СССР закрытой технологией. Мне стоило огромных усилий достать этот полимер через моих друзей в Лондоне. А затем в Киеве были изготовлены первые газоразделительные элементы из полых микроволокон японских полупроницаемых мембран.
Мы начали с больших камер горного климата, которые вмещают одновременно до дюжины человек. Это дорогостоящая технология. Их всего несколько в Украине – в частности, первая появилась в Больнице для ученых АН УССР, вторая – в медсанчасти компании «Киевгорстрой». Третья – в медсанчасти завода «Запорожсталь» на острове Хортица. Один из последних вариантов для спортсменов расположен в реабилитационном центре футбольного клуба «Динамо» в Конче-Заспе.
Кстати, молодых служащих, которые стояли в оцеплении Чернобыльской АЭС в первые дни аварии, мы выхаживали в нашей первой камере «Оротрон» еще до момента ее официального введения в эксплуатацию. Президиум академии наук получил письмо от тогдашнего министра внутренних дел с просьбой экстренно помочь молодым милиционерам, страдающим малокровием. За короткий срок нам удалось восстановить им должный уровень гемоглобина в крови.
В годы Перестройки мы поняли, что нужно выпускать небольшие и недорогие генераторы горного воздуха, поскольку ни у кого нет денег на большие камеры. Так появился аппарат «Борей» индивидуального назначения. Сегодня при академии наук действует медико-инженерный центр «НОРТ», который по нашим разработкам изготовляет эти установки по заказам заинтересованных учреждений и пациентов.
Ваша научная группа применяла методы искусственного горного воздуха при подготовке космонавта Леонида Каденюка. Каковы были результаты этой работы, если они не засекречены, конечно?
Мне дважды приходилось летать с Леонидом Каденюком в США, где осуществлялась подготовка к полету корабля «Колумбия». В команде этого полета была большая группа хорошо тренированных людей. Но по устойчивости к недостатку кислорода Леонид Каденюк оказался лучшим из них. Его организм был настолько хорошо подготовлен, что американцы заинтересовались, как мы его тренировали. Мы шутили, что тренировали в горах горным воздухом.
Известно, что тренировка горным воздухом применяется и в подготовке спортсменов.
В СССР такую подготовку в реальных горных условиях применял профессор Александр Давидович Бернштейн еще в 60-х годах прошлого века. В результате таких тренировок спортсмен получает большой запас выносливости, его мозг становится более устойчивым к недостатку кислорода и избытку углекислоты, накапливаемой в ходе нагрузок. Аналогично действует и искусственный горный воздух. Кстати, только теперь стало понятно, почему спортсмены ГДР в свое время демонстрировали высочайшие рекордные результаты. Один из бункеров Гитлера, который предназначался для тренировки военных летчиков и подводников, был оснащен установкой регулирования парциального давления кислорода. А после войны там начали тренировать спортсменов. Стоит вспомнить и нашу биатлонистку Елену Зубрилову, которая получила олимпийское «золото» еще и потому, что тренировалась в Давосе на высоте трех тысяч метров.
Не все желающие могут поехать в Швейцарию. Зато, сидя под «колоколом» нашего аппарата «Борей», человек дышит практически тем же воздухом. Мы моделируем горный воздух по четырем параметрам: парциальному давлению кислорода, степени аэроионизации, температуре и влажности. Выставляем персональный режим, контролируем состояние человека по показателям электрокардиограммы, дыхания и другим параметрам.
Важно то, что это немедикаментозный и естественный метод. Ведь не существует абсолютно безвредных медикаментов. Все они одно лечат, а другое калечат. Статистика ООН фиксирует, что 33% всех болезней в мире связаны с избыточным или неправильным применением лекарственных средств.
Вы как ученый интересуетесь и связью космической погоды с биологическими процессами на Земле. Что стоит знать нашим читателям о влиянии космической погоды? Большинство из нас вроде бы не ощущает магнитных бурь…
Космические излучения действуют на всех в равной степени. Но каждый чувствует эти влияния в разной мере. Пока человек молод и здоров, его организм не реагирует на изменения космической погоды. Но как только у него появляется любое заболевание, связанное с кровью или сердцем, опорно-двигательным аппаратом или пищеварением, он станет уязвим и для космических изменений. Магнитную бурю на солнце он начнет чувствовать раньше, чем ее зафиксируют метеорологи. Человек, который встает с утра и понимает, что из-за каких-то неведомых причин у него ни мысли, ни сердце, ни ноги не хотят работать, должен остаться дома. В этой ситуации «накачиваться» адаптогенами и лекарствами, повышающими тонус, нельзя. Это все равно, что стегать кнутом лошадь, которая уже еле тянет ноги. Нужно уважать свой организм! Нужно чувствовать пределы его возможностей! Более всего метеозависимы пожилые городские люди, у которых резервы адаптации к любым изменениям среды обитания ограничены.
Кстати, Вы сохранили отличную физическую форму. Вам повезло с резервом жизненных сил?
Мне пошел 81-й год. Я с удовольствием танцую, бегаю и беру штангу в руки, хотя это, конечно, уже не те килограммы, которые я поднимал в молодости. Дело в том, что я свое детство во время войны провел в селе, в тяжком крестьянском труде, и с тех пор полюбил труд как таковой. Труд прекрасно формирует запас прочности организма. Знаете, у космонавтов за время, проведенное на орбите в состоянии невесомости, резко уменьшается костная и мышечная масса. У некоторых она снижается на 15% за две недели. Поскольку человек в условиях микрогравитации лишается действия собственной тяжести, его организм решает, что плотная ткань уже не нужна – и кальций рассасывается из костей. Организм начинает по-другому использовать те ткани, которые в нем не работают. Это важнейший биологический принцип Геккеля: любой орган, не испытывающий нагрузок, атрофируется. Поэтому физические нагрузки очень важны для растущего организма и не менее важны для сохранения полноценного здоровья и работоспособности в преклонном возрасте. Движение и работа – это залог физиологического состояния организма в любом возрасте.
