Александр Артемов руководит отделением инфекционной реанимации Киевской городской больницы №9. Его коллектив – это своего рода спецназ медицины, задача которого – вытягивать с «того света» самых тяжелых больных. Менингит, энцефалит, лептоспироз, малярия, другие инфекционные заболевания и их осложнения составляют повестку дня для этих врачей. Общаясь с Александром Евгеньевичем, чувствуешь не только хорошее знание дела, но и жизнелюбие. А без последнего, наверное, невозможно эффективно бороться со смертельными болезнями.
Инфекционная реанимация со стороны кажется очень рискованным, даже экстремальным, местом работы. Так ли это, с вашей точки зрения?
Конечно, риски в нашей работе есть, но усиленный санитарный режим и профессиональное отношение к работе позволяют их минимизировать. С одной стороны, мы знаем, от чего и как нужно беречься. А с другой – за долгие годы работы с инфекционными больными мы сами приобретаем иммунитет от части заболеваний. Например, в свое время в Украине развернулась эпидемия дифтерии, и началась поголовная вакцинация от нее. Перед тем, как прививаться, все работники нашего отделения проверили свой уровень антител против дифтерии. И оказалось, что этот уровень практически у всех сотрудников был достаточным, чтобы не прививаться. Все дело в том, что мы в ходе лечения больных получали малые дозы заражения, это и способствовало выработке иммунитета.
Вы сознательно выбирали работу в инфекционной реанимации или это – стечение обстоятельств?
Скорее стечение обстоятельств. Моя базовая специальность – анестезиология и реаниматология, но так сложилось, что я проработал более 20 лет в инфекционном стационаре и получил практическую подготовку инфекциониста. Кстати, мой учитель по инфекционным болезням профессор Жанна Ивановна Возианова меня всегда упрекала за то, что, владея таким практическим материалом, я не написал диссертации. Но я – чистый практик. Наша работа связана непосредственно с пациентом. Хотя это не значит, что мы не пишем научных статей.
С какими заболеваниями чаще всего имеет дело ваше отделение?
Работа связана с тяжелыми инфекционными больными. Часто приходится лечить менингококковые инфекции, вирусные менингиты, гепатиты, сепсисы, тяжелые кишечные инфекции, в том числе и сальмонеллез. Причем, нередко речь идет об инфекционных поражениях на фоне других серьезных заболеваний – туберкулеза, СПИДа, гематологических, хирургических, эндокринологических, кардиологических, ревматологических патологий. Поэтому у нас большой объем дифференциальных диагностических задач, когда нужно разобраться, с чем именно ты имеешь дело.
Какие из инфекций чаще всего приводят к летальному исходу?
Менингиты на фоне сниженного иммунитета и сопутствующих патологий. А вообще, за последний год большинство пациентов, умерших в отделении инфекционной реанимации, были скорее непрофильными для нас больными: с туберкулезом, СПИДом, заражением крови после употребления наркотиков.
Можно ли назвать особые симптомы, которые отличают менингит от других заболеваний?
Понимаете, много людей переносят ту же менингококковую инфекцию в виде легкого насморка и першения в горле. Более тяжелые формы заболевания с развитием менингита характеризуются, во-первых, головной болью, при которой «тянет» еще и весь позвоночник – от шеи до поясницы, с тошнотой и рвотой на высоте боли, а во-вторых, температурой, ознобом. Может проявляться светобоязнь или болезненная реакция на громкие звуки. А есть такие случаи, когда начинается острый менингококковый сепсис, поражающий разные органы, в том числе и сердце, и систему свертывания крови. Характерный его симптом – сыпь, которая быстро распространяется. Это та ситуация, на которую необходимо немедленно реагировать, иначе больной может погибнуть в течение суток.
Нужно помнить, что менингит возникает там, где не справляется иммунитет – при переутомлении, переохлаждении, недоедании, и даже при сильном воздействии солнца, которое также ослабляет защитные барьеры организма. Случаи менингита в летний период – тоже не редкость.
А какие экзотические инфекционные заболевания случаются в Украине?
Малярия – одно из таких. Болезнь для наших широт нехарактерная, но поскольку количество поездок и международных контактов граждан растет, случаи этого заболевания хотя бы несколько раз в год имеют место. К сожалению, есть проблемы с лекарствами от малярии, поскольку не все препараты, используемые в мире, зарегистрированы у нас в Украине.
Не так давно был случай туляремии – болезни, характеризующейся интоксикацией, лихорадкой, поражением лимфатических узлов. Слава Богу, пресловутый брюшной тиф в Украине стал экзотикой. Ну и пусть ею остается.
Если составить рейтинг продуктов питания, несущих угрозу инфекций или отравлений, что войдет в первую пятерку?
В первую очередь, это несвежие молочные продукты. Их употребление может вызывать букет проблем – от острых гастритов и панкреатитов до тяжелых инфекций.
Во-вторых, мясо и всяческие колбасы, сосиски. Трудность в том, что на вид невозможно определить, какой они свежести и чем были обработаны. Я уже не говорю об уличных курах-гриль, беляшах и шаурме, к которым вообще нельзя прикасаться. Я своему сыну запретил не то, что есть – даже произносить слово «шаурма».
Некачественные кондитерские изделия с кремами часто содержат стафилококковую инфекцию, которая проявляет себя очень остро и быстро.
Морепродукты (мидии, устрицы) могут вызывать токсические отравления, аллергические реакции, сильные нарушения пищеварения.
Кроме того, кишечные инфекции бывают не только бактериальные (стафилококковые, сальмонеллезные, дизентерийные), но и вирусные. Это ротавирусы, энтеровирусы, при передаче которых имеет большое значение водный фактор.
Если речь идет о сальмонеллезе, то тут сырые яйца держат «пальму первенства». Каждый месяц к нам попадают пациенты с этим заболеванием, употреблявшие яйца без предварительной обработки.
Яйца каких птиц чаще всего заражены?
Почти 100% утиных яиц заражены сальмонеллой, поэтому еще в Советском Союзе они в сыром виде были запрещены к употреблению. В куриных процент заражения меньше, но он тоже существенен. Раньше считалось, что в перепелиных сальмонеллы вообще не бывает, но в последнее время появляются сообщения о том, что такой гарантии нет. Так что, все яйца мы рекомендуем подвергать термической обработке.
С какими организационными трудностями сталкиваются украинские инфекционисты?
Если наши бактериологические лаборатории справляются со своими задачами, и верифицировать бактериальную флору мы в большинстве случаев можем, то вот с вирусами сложнее. Особенно с такими, как клещевые энцефалиты, экзотические лихорадки и даже вирусные гепатиты и диареи. Проблема не только в постановке диагноза, но и в его лабораторном подтверждении.
Кстати, как вам сериал про великого диагноста Доктора Хауса – много ли там преувеличений?
Знаете, я смотрел первые сезоны сериала и завидовал только одному – оснащению больницы, техническим возможностям диагностирования и подтверждения диагнозов. Любой анализ, любое обследование делается в кратчайшие сроки. В Украине даже не везде есть возможность выполнить магнитно-резонансную или компьютерную томографию. Что касается сюжетов, некоторые серии «Доктора Хауса» весьма интересны. Но, на мой взгляд, главный герой нередко делает медицинские выводы на материале, который не дает основания для них.
Почему многие инфекционные заболевания – как та же «свинка» – у взрослых протекают значительно тяжелее, чем у детей?
У взрослых значительно больше различной сопутствующей патологии. А еще взрослые, как правило, не соблюдают ограничений нагрузок и амбулаторный режим в самом начале болезни. Дети переносят эти болезни более бурно, зато у них реже возникают такие осложнения, как паротитный менингит или поражение ткани половых желез (еще не наступило половое развитие), приводящее к мужскому бесплодию. Бывает, что и взрослый легко переносит эти детские болезни. Но мы в реанимации имеем дело только с осложненными ситуациями. Например, с таким осложнением ветрянки у взрослых как менингоэнцефалит – воспалением оболочек и вещества головного мозга с тяжелейшим течением и возможным развитием параличей. Лечение и реабилитация таких больных требует огромных стараний. Подобное может происходить и при осложнениях кори, ветряной оспы и краснухи, когда поражается центральная нервная система. Мы со всеми этими проблемами уже встречались. К счастью, таких случаев немного (2-4 в год), но каждый случай успешного лечения воспринимается нами, как большая победа; таких пациентов мы помним поименно многие годы.
Что, по вашему мнению, самое важное для современного врача?
Сочетание профессионализма и человеческих качеств. Можно уповать на медицинские препараты и технику, но человеческие отношения все равно никуда не деваются. Я считаю, что сама атмосфера общения по линии врач–пациент в последние годы пострадала. Все переходит на коммерческие рельсы, люди отдаляются друг от друга. Нет, я не против разных видов медицины – пускай все они существуют. Но уровень отношений между людьми должен быть на высоте в любом случае. Работникам нашего отделения это очень хорошо известно. Ведь если пациент завис между жизнью и смертью, – это испытание не только для него самого и его родственников, но и для врача. Испытание, требующее предельных профессиональных и моральных усилий. Мало дать такому пациенту лекарство. Нужно поддержать в нем жажду жизни, зарядить его психологической энергией, улучшить уход – лишний раз помыть, перевернуть больного, перестелить ему постель, обеспечить правильное и адекватное кормление. Я рад, что у нас есть хороший, спаянный и работоспособный коллектив, который на это способен. Очень важны поддержка и понимание проблем не только администрацией лечебного учреждения (с чем нам повезло), но и государством, и людьми.
